Тигран Саргсян: Армянство - это единый взаимосвязанный организм, который живет в единой логике

Премьер-министр Армении рассказал «Московским Новостям» о вступлении в Таможенный союз, об учебе вместе с Алексеем Миллером и поездках в колхоз с Альфредом Кохом.

— Каким выдался 2012 год для Армении: что определяло жизнь страны в ушедшем году, какие успехи, какие проблемы?

— Наша политическая система доказала свою жизнеспособность: это проявилось в состоявшихся выборах в Национальное собрание, которые со стороны международного сообщества были признаны самыми демократичными в новейшей истории Армении. Экономическая активность была очень высокой. Рост ВВП в 2012 году составил чуть больше 7% — на постсоветском пространстве это один из лучших показателей. А если учитывать тот факт, что Армения находится в достаточно уязвимом геополитическом положении — я имею в виду отношения с некоторыми соседями, неурегулированные конфликты, — то это очень серьезная цифра.

— За счет чего такой показатель был достигнут?

— Прежде всего доказала свою эффективность антикризисная программа правительства. Направления были следующими. Первое — это диверсификация экономики. Второе — реальная поддержка промышленности: льготы, кредиты, улучшение бизнес-климата, прямое участие государства в тех или иных проектах, а также инвестиции в наукоемкие отрасли. Это все вместе дало свои результаты. Мы запустили программу по импортозамещению, договорились с нашими основными импортерами об инвестировании в экономику Армении. Прежде всего это инвестиции в перерабатывающие предприятия пищевой промышленности. В итоге последние несколько лет у нас темпы роста экспорта в два раза опережают темпы роста импорта.

— В прошлом году Армения и Россия создали рабочую группу, которая должна предложить формат участия Армении в Таможенном союзе, учитывая, что у вашей страны нет общих с Россией границ. Есть ли уже какие-то наработки? И насколько вероятно вступление Армении в ТС?

— Действительно, по итогам встречи 8 августа 2012 года между главами наших государств было принято решение создать такую комиссию. И речь идет не только об отсутствии общих границ. Специфика Армении заключается еще и в том, что структура армянской экономики сильно отличается от структуры экономики стран Таможенного союза, где есть значительные запасы энергетических ресурсов и где проводится политика защиты отечественного производителя путем достаточно высоких таможенных пошлин. В целом уровень пошлин в Таможенном союзе вдвое выше тех, которые применяются в Армении. Армения — одна из первых стран СНГ, которая стала членом Всемирной торговой организации, и это также придает определенную специфику нашим отношениям с Таможенным союзом. Поэтому необходимо найти формулу и наиболее эффективные инструменты нашего взаимодействия с ТС. При этом мы неоднократно говорили о том, что Армения заинтересована в интеграционных процессах на пространстве СНГ и готова их всячески стимулировать, поскольку, с одной стороны, Россия является нашим стратегическим партнером, а с другой — это большой и перспективный рынок, и мы должны создать благоприятные условия для ведения бизнеса в этом пространстве.

— Как бы вы могли охарактеризовать нынешние российско-армянские отношения? Где мы в наибольшей степени продвинулись, а где еще есть проблемные моменты?

— Армяно-российские отношения сегодня — это союзническое взаимодействие, твердо основанное на исторической близости между народами наших стран. Отличительной чертой этих отношений является то, что мы не видим в них никаких проблем. Периодически возникают вопросы, которые мы в двустороннем порядке решаем. Очень важно то, что исторически между нашими народами сформировались отношения, которые ценятся и передаются из поколения в поколение. Поэтому наши отношения носят всеобъемлющий характер. И с этой точки зрения даже трудно выделить в качестве приоритетного какое-то одно или несколько направлений. Вместе с тем в последнее время на первый план выходят вопросы безопасности и нашей совместной ответственности за будущее, а также формат экономического сотрудничества, в котором Армения могла бы на твердых позициях взаимодействовать с Россией. Мы видим, что Россия заинтересована в сильном союзнике на Кавказе в лице Армении. По инвестициям в нашу экономику Россия занимает первое место, не говоря уж о сотрудничестве в военной сфере.

— Говорят, вы учились в Ленинграде вместе с Чубайсом, Миллером, Кохом. Угадывался ли уже тогда в Чубайсе будущий главный приватизатор России, а в Миллере — глава крупнейшей в мире газовой корпорации?

— Действительно, с Миллером мы учились в одной группе, с Кохом ездили вместе в колхоз — нас отправляли в Вологодскую область, если не ошибаюсь. А вот Чубайс учился в другом институте. Тогда Гайдар и Чубайс устраивали в Москве и Петербурге семинары, где обсуждались новые экономические модели (югославская, венгерская), и многие, в том числе я, их посещали. Конечно, кто тогда мог представить, как сложится жизнь... В первый раз после учебы мы с Миллером встретились в Ереване, на официальном ужине. По-моему, это произошло во время первого визита Владимира Владимировича в Армению. Я тогда был председателем центрального банка, а Миллер был в «Газпроме». Конечно, это была очень приятная и неожиданная встреча — мы увиделись, обнялись. Вообще мне наше студенчество запомнилось серьезной конкуренцией в плане того, кто как учится. Наша группа была очень сильной, занимала первое место в институте. Я был круглым отличником, за все время учебы у меня была всего одна четверка по советскому праву, и то только потому, что это был мой первый экзамен. Больше у меня четверок не было. Поэтому я окончил вуз с красным дипломом, поступил в аспирантуру и там же защитил диссертацию.

— В середине января Армению посетил новый премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили. Известно, что с его победой на выборах были связаны определенные надежды на улучшение отношений между Грузией и Россией. А это, в свою очередь, могло бы помочь и Армении. В частности, в плане восстановления железнодорожного сообщения с Россией через Абхазию. Обсуждали ли вы со своим коллегой этот вопрос, видны ли какие-то подвижки на этом направлении?

— Конечно, мы не могли обойти стороной этот вопрос. Азербайджан и Турция блокируют наши границы. Международные санкции затрудняют наши экономические отношения с Ираном. И конечно, железная дорога через Грузию имеет первостепенное значение. Поэтому этот вопрос мы не могли обойти во время встречи. Был очень открытый доверительный разговор, и не было ни одного вопроса, по которому мы бы не нашли взаимопонимания и наши позиции не были бы очень близки. Грузия тоже заинтересована в налаживании связей с Россией. Понятно, что есть очень много вопросов, которые надо решать, и это не сиюминутные задачи. Нас порадовала позиция премьер-министра Грузии, его заинтересованность в разрешении всего клубка этих проблем и налаживании контактов с Россией. Мы рассчитываем, что в ближайшем будущем эта проблема решится, и со своей стороны будем прикладывать к этому максимум усилий.

— У Армении непростые отношения с Турцией и Азербайджаном. Есть ли шансы в обозримой перспективе мирно урегулировать карабахский вопрос и наладить армяно-турецкий диалог?

— Я думаю, это прежде всего зависит от политической воли Азербайджана. Армения всегда в переговорном процессе занимала конструктивную позицию, которая заключается в том, что надо путем переговоров найти взаимоприемлемое решение. Но, к сожалению, наши соседи к этому не готовы. Что касается Турции, ситуация следующая: Армения пошла на переговоры с Турцией об установлении дипломатических отношений и открытии границ без предварительных условий. Переговоры завершились подписанием протоколов, которые должны были ратифицировать парламенты. Армения заявила о своей готовности сделать это, но турецкая сторона заморозила процесс. Так что сегодня мяч находится на стороне Турции. Насколько вероятно, что в ближайшее время вопрос сдвинется с места, сказать сложно. В этом вопросе чувствуется сильное влияние Азербайджана, требующего от Турции проведения политики, направленной на изоляцию Армении.

— Известно, что ваши деды тоже пострадали во время геноцида 1915 года в Турции. Что у вас говорят в семье об этом?

— Да, мои предки родом из Эрзерума, это территория современной Турции. Мой дед чудом избежал гибели. Потеряв всю семью — родителей, братьев, сестер, — эмигрировал сначала в Россию, а затем в Восточную Армению. И 17-летним ребенком начал жизнь с нуля. Вся наша жизнь пропитана воспоминаниями об исторической родине, о геноциде, о жертвах. Эта участь постигла многие армянские семьи.

— Армянская диаспора традиционно является довольно мощной и состоятельной. Чем она в экономическом плане помогает своей родине?

— Мы рассматриваем этот вопрос в ином ракурсе. Армянство — это единый взаимосвязанный организм, который живет в единой логике, поэтому мы не можем рассматривать диаспору только как донора. Мы ее обозначили как часть армянского мира. Существуют экономические интересы армянского мира, политические, лоббистские организации, благотворительные фонды. Две трети нашего народа живет за пределами Армении, и влияние 6-миллионной диаспоры очень сильное и ощутимое. Часто Армения также оказывает помощь армянским общинам.

В последнее время в структуре министерства диаспоры РА создаются новые виртуальные структуры, которые объединяют людей по профессиям, — всеармянская организация архитекторов, юристов и т.д. Они проводят симпозиумы, конференции во всех странах. Это способствует тому, что нация становится более сплоченной, и этот живой организм получает больше возможностей для самореализации.

— Если мы говорим об инвестициях, из каких стран и в какие отрасли они в основном идут?

— Прежде всего инвестиции идут из тех стран, где есть сильная армянская диаспора, — это Россия и Америка. Если говорить о Российской Федерации, то это крупные инвестиции буквально во все сферы. Где есть экономическая активность, там есть российские инвестиции. Американские инвестиции в основном направлены в сферу технологий и IT-сектор. В декабре мы провели в Силиконовой долине пятую конференцию «Армтек» по привлечению инвестиций в современные технологические компании Армении. Еще одним приоритетным направлением для нашего правительства является туризм. Если сегодня мы в год принимаем порядка 800 тыс. туристов, то наша цель за пять лет дойти до цифры 3 млн туристов. Это весьма амбициозная цель, которая предполагает инвестиции в инфраструктуру, строительство гостиниц. Прежде всего наш потенциал — это туристы из бывшего Советского Союза и армянские общины. Ведь 95% армян, которые живут за рубежом, никогда не были в Армении…

— Сегодня Армения активно развивает сферу IT-технологий. Президент Серж Саргсян говорил, что в этой отрасли работает около 10 тыс. человек. Как развивается инновационная сфера?

— IT-сфера очень перспективна. Мы подписали в Силиконовой долине несколько важных соглашений. Первое — это создание венчурного фонда в Армении. Этот проект предполагает частное и государственное партнерство, а также участие доноров. Второе — это привлечение в Армению транснациональных корпораций. Правительство активно поддерживает инициативы в IT-секторе, и многие транснациональные компании рассматривают Армению как региональный IT-центр. Sinopsys, Misrosoft, National Instruments, D-Link, Intel, IBM — эти компании или уже открыли свои офисы в Армении, или же мы с ними ведем переговоры о возможных форматах сотрудничества. Следующее соглашение, которое мы подписали, — это строительство нового завода по производству чипов, с инвестициями из Аргентины. Также мы открыли представительство Армении в Силиконовой долине, что поможет стимулировать интеграцию и приток частных инвестиций в данную сферу и станет хорошим каналом для выхода наших компаний на американский рынок. Для Армении это перспективное направление, особенно если учитывать нашу географию, геополитические риски, ограниченные возможности по транспортным перевозкам. А если учесть еще и то обстоятельство, что математическая школа у нас всегда считалась сильной, то все это создает благоприятные условия для развития этого сектора. Ведь даже в кризисные годы рост IT-сектора в нашей стране составлял 20–25% в год.

— Армяне считаются очень сильными шахматистами. Не так давно Гарри Каспаров назвал Армению шахматной державой номер один…

— Действительно, Армения — шахматная держава. Наша сборная три раза становилась олимпийским чемпионом, опередив Китай, Россию, Индию, США. Два года назад мы ввели обязательную программу по шахматам в школах: у нас 1400 школ, и во всех школах шахматы являются обязательным предметом. Дело не в том, что мы хотим вырастить как можно больше гроссмейстеров. Шахматы учат строить стратегию, разрабатывать тактические схемы, принимать решения. Это сильный инструмент для развития аналитического мышления. Не случайно шахматы соотносятся с математикой, с программированием, и не случайно у нас такие сильные специалисты в IT-сфере.

— Известно, что Уинстон Черчилль всем напиткам предпочитал армянский 50-градусный, которым Сталин впервые угостил его на Тегеранской конференции в 1943 году. А какие напитки предпочитает премьер-министр Армении?

— Конкретного предпочтения у меня нет. Это во многом зависит от того, когда, с кем и почему (смеется). Если хаш (с виду это жидкий холодец с чесноком, но горячий. — «МН»), то обязательно с водкой, а сытный ужин лучше закончить армянским коньяком. Вообще я люблю крепкие напитки. Неудивительно, что Уинстон Черчилль был поклонником армянского коньяка, ведь это напиток для настоящих мужчин.