Грузинский пазл: меньшинства и новые вызовы

Регион 29 Май, 2012 18:18

Нельзя играть в поддавки с соперником, который играет с тобой шашки.

Россия и Грузия

После Розовой Революции в 2003 году и прихода Саакашвили к власти, позиции России в Грузии ослабли настолько, что у первой появилась необходимость искать новые рычаги по созданию противовесов для рвущегося на западную орбиту Грузии. Одним из традиционных методов стало использование темы этнических, религиозных и языковых меньшинств. Среди них основные акценты были сделаны на:
- торг вокруг статуса Абхазии и Южной Осетии,
- поощрение процессов направленных на появление к вопросам самоидентификации у жителей Самегрело и прилегающих к ней районов Абхазии
- использование противоречий между армянской православной апостольской церквью и грузинской православной церковью,
- самоопределение армянского меньшинства в Самцхе-Джавахети и азербайджанского в Квемо-Картли

Бомба, заложенная еще во времена имперского правления на территориях Абхазии и Южной Осетии была оформлена при создании Грузинской ССР, когда эти территориям был дан статус самоуправляемых в рамках Грузинской республики. Предоставление большевиками автономии всего лишь двум из четырех регионов населенных меньшинствами и граничащих непосредственно с Россией, должно было быть не очень навязчивым и вполне достаточным для контроля такой маленькой республики как Грузия. Существование “Домоклова меча” было оформлено юридически и с учетом долгосрочного эффекта. Абхазские и южноосетинские “пружины” сработали при попытке слабых рывков первых двух президентов Грузии в сторону Запада. Грузия была наказана и вместе с этим завелся механизм торга Россия с Грузией - “Политическая ориентация взамен на территории”. Подобный торг был не выгоден грузинской стороне, так как вел страну вникуда и по сути не решал реально вопрос территориальной целостности в долгосрочной переспективе. В свою очередь, Россия так и не смогла создать в постоветском пространстве “удачную историю” развивающегося, обезопасенного от внутренних и внешних конфликтов государства-саттелита, в тоже время показывая пример жесткого контроля, стагнации и постоянных рисков в государствах находящихся на ее орбите.
И если президент Шеварднадзе успешно тянул с торгом, напрямую не отказывая своему северному соседу, уступая во многих вопросах, но в то же время постепенно выводя при этом российские базы с грузинской территории, то более молодой президент Саакашвили решил форсировать события, прекратить торг и вместе с тем дал понять что не намерен играть в поддавки с тем кто играет с ним в шашки.
Первая проверка “боем” произошла в 2004 году, сразу после вступления в должность нового президента и закончилась в ничью. Правящая элита России под нажимом мнения международного сообщества приняля решение заморозить развитие событий. Урок не был усвоен и зная прогнозируемую тактику наступления “везде и во всем” Россия заставила сыграть власти Грузию в игру, с заранее известным для нее результатом. Власти Грузии, не имея противовеса ни внутри своей комманды, ни снаружи в лице оппозиции настолько увлеклись своими реформаторскими победами в государственной жизни, также как и в подавлении собственной оппозиции, что всецело увлеклись идеей возвращения территорий игнорируя предупреждения союзников и интересы сильного соперника. К тому же комманде Саакашвили нужна была быстрая победа, способная поправить дела с доверием населения, сильно пошатнувшимся после разгона митинга протестующих против его власти 7 ноября 2007 года. Естественно, что об этих устремлениях знали в России и вполне возможно, помогали сделать «нужные» выводы. Расчет властей Грузии в возможной войне, по всей видимости, делался на превосходство в живой силе и технике над расквартированными в Южной Осетии миротворцами - Российскими войсками и Цхинвальскими вооруженными формированиями, также как и уверенность в том, что Россия будет противостоять так же вяло как она это делала в Абхазии в начале 90-х. Война 2008 расставила все точки и вместе с признанием независимости Абхазии и Южной Осетии территориальна карта Грузии былы бита, ставки в торге повышены и Грузия оказалась перед новыми вызовами, Россия же перед необходимостью укреплением новых противовесов для продолжения своей политики.

Мегрельский вопрос?

Попытки сепаратизации грузин, для которых языком быта является мегрельский, ведутся давно, однако последняя заявка была сделана после грузино-абхазского конфликта. Усилия де-факто властей Абхазии придать развивающийся характер разделению мегрелоязычных и картвелоязычных грузин были предприняты сразу же после начала хаотичного возвращения беженцев, подавляющее большинство из которых мегрелоязычные грузины, в восточную Абхазию, с которой они были изгнаны в результате грузино абхазского вооруженного конфликта в начале 90-х. Однако процесс отрыва от основной грузинской этнической группы шел настолько вяло и неудачно, что кроме издательства газеты на мегрельском языке в Гали, способствование открытию радиопередачи на мегрельском языке, - агитация направленная на развитие регионального патриотизма среди мегрелоязычного населения не имело успеха. К тому же реакция властей Грузии оказалась достаточно эффективной и неожиданной для соперников. Ответом попыткам развития мегрельского языка в Абхазии и вместе с тем созданание провайдера нового сепаратного движения для всего мегрелоязычного региона Грузии стало ………….еще более организованная политика развития и популяризации мегрельского языка со стороны грузинских властей. В Тбилиси начался настоящий бум популяризации мегрельского фольклера, быта, искусства. Стимулировались различные проекты по переводу книг и литературы на мегрельский язык и другое. Естественно, что подобная политика, осуществляемая в общегрузинских масштабах и рамках оказалась более близкой, понятной и соответственно эффективной. Вторая попытка по сепаратизации произошла в августе 2008 года, во время оккупации российскими войсками территории Западной Грузии - Самегрело, когда кместным жителям активно раздавались российские паспорта и окупационные войска старались вести себя более или менее вежливо по сравнению с тем , что они делали в соседствующем с Южной Осетией регионе Шида-Картли.

Использование противоречий между армянской православной апостольской церквью и грузинской православной церковью,
Ухудшение армяно-грузинских межцерковных отношений получило новый исторический виток после обретения обоими государствами независимости. Если во времена существования СССР теологические различия не создавали дискомфорта в обоюдных отношениях, то после его распада Советского Союза теологические споры возобновились и переросли в противостояние. На самом деле, теологические разногласия развиваются параллельно обсуждению вопросов собственности. Армянская Апостольская Церковь требует возвращения недействующих армянских храмов на территории Грузии, закрытых и разрушенных большевиками, грузинская же препятствует данному требованию и выдвигает контртребования по возвращению православных храмов в Армении. В то же самое время обе церкви требуют присвоения им официального статуса на территориях ответственности друг друга, Армении и Грузии. Так или иначе, попытки договориться у двух церквей были не раз, однако ни одна из них не привела к эффективным результатам. Противоборство настолько обострилось, а методы борьбы настолько расширились, что вопрос собственности армянских церквей перешел в плоскость политических споров и стал, наряду с проблемой нарушения специфических прав армянского меньшинства в Джавахети, одним из самых упомянаемых в Армении и в армянской диаспоре мира вопросов касающихся Грузии.
В условиях «духовного заказа» армянства заключающегося в скорейшем возвращении армянских церквей Грузии в лоно армянской церкви, в июне 2011 года состоялся визит духовного главы армян, католикоса Всех армян Гарегина 2-го в Грузию. Этот визит несколько раз откладывался по причине разногласий в деле урегулирования межцерковных споров по вопросам собственности. Одной из основных причин побудивших католикоса Всех армян Гарегина 2го окончательно настоять на визите в Грузию весной 2011 года, могла явится готовность другого партнера – властей Грузии частично удовлетворить пожелания армянской церкви в вопросах присвоения ей статуса в Грузии. Вероятно, власти Грузии, по тем или иным причинам, не совсем связанных с надеждами армянской церкви и так планировали принятие поправок к гражданскому кодексу о правилах регистрации религиозных объединений, в результате чего религиозным конфессиям давалась бы возможность получить долгожданную регистрацию. Однако, если подойти к данному вопросу не только со стороны религиозных преференций, но и политической выгоды, которую возможно получить в актив от выполнения заказа паствы, то можно предположить, что визит армянского католикоса был выбран в оправданный период.
Так или иначе, принятие поправок к гражданскому кодексу Грузии, позволяющего религиозным группам регистрироваться в статусе юридического лица публичного права, совпал с созданием Управления мусульман Грузии, благодаря закону же стало возможным оформление основного количества мечетей на данную структуру. По стечению же вышеупомянутых обстоятельств, армянская церковь предстала основным лоббистом и «виновником» якобы ущемления интересов грузинской церкви, что привело обе церкви на грань превращения споров в конфликт и придания ему межэтнической окраски, чреватой разрушительными для обоих стран последствиями.

Статус религиозных меньшинств, Запад и меньшинства

Несомненно, что сам факт принятия подобного закона крайне важен для страны позиционирующего себя как толерантое и демократическое государство. Как первый шаг в этом направлении подобный подход выглядит крайне позитивно. Более того, в условиях возрастания рисков связанных в возникновении новых вызовов вокруг Кавказского региона, гармонизация прав меньшинств представляется одной из первостепенных задач грузинского государства. Готовность же к ним будет оцениваться также и в плоскости защиты прав меньшинств, что способствует повышению уровня доверия последних к государству. В этом смысле демократический дух поправок, позволил государственности сделать шаг вперед и показать всем заинтересованным сторонам в мире усилия властей Грузии нормализировать и стабилизировать вопрос с меньшинствами. В стратегическом плане, месидж, поддержанный лидерами западных стран заключался в том, что положение меньшинств в Грузии не будет рассматриваться как аргумент в случае очередного нарушения территориальной целостности Грузии со стороны заинтересованных в этом сил. Западные страны и сегодня продолжают поддерживать дорогостоящие проекты по интеграции меньшинств в общегрузинское пространство и урегулировании вопросов касающихся их прав.

Поправки к гражданскому кодексу Грузии

Люстрация политических субъектов и электорат из религиозных и этнических меньшинств.
Принятие Парламентом Грузии в июне 2011 года поправок к гражданскому кодексу Грузии, позволяющих религиозным группам регистрироваться в статусе юридического лица публичного права, вероятнее всего было обусловлено несколькими причинами: Одной из основных причин вероятно является вышеприведенная. Другая причина может крыться в ограничении попыток Ирана воздействовать на 300 тысячное мусульманское население страны. «Бархатный» перевод “неподконтрольных властям» религиозных общин на централизованное управление позволил улучшить механизмы контроля и соответственно уменьшил уровень влияния на них геополитических игроков и снизил риски непредвиденных ситуаций в данной сфере. В случае же с немалочисленными христианскими конфессиональными меньшинствами, говоря о данном шаге в позитивном ракурсе позитивно, можно сказать, что последние получили моральное удовлетворение и находятся в ожидании следующих шагов. Сами по себе поправки на деле не решают вопрос передачи собственности, так как законодательный нонсенс позволяет организациям проходить регистрацию называться религиозными, регистрироваться как субъект публичного права, но закон о публичном праве на них не распространяется. Прошедшие регистрацию религиозные организации могут пользоваться правами по закону об общественных организациях, что предлагалось им и раньше. Необходимо отметить что по этому закону государство не обязывает себя передать зарегистрировавшейся религиозной структуре собственность. Не смотря на данные нюансы, основным противником принятия закона выступила Грузинская Православная Церковь, которая усмотрела попирание своих прав этими поправками и своей реакцией, которую не сложно было прогнозировать со стороны властей, способствовала поднятию протестной волны против изменения законодательства и религиозных меньшинств. В июне 2011 года, в течении двух дней Грузинская Православная Церковь смогла мобилизовать не менее 50 000 человек. Было зарегистрировано более 50 случаев проявления языка ненависти по отношению к религиозным и этническим меньшинствам, причем часть из них исходили от видных общественных деятелей. Протест поднявшийся в обществе естественно обязал политические партии выразить не менее прогнозируемую позицию по этому вопросу, в результате чего большинство из политических субъектов поддержали требования Грузинской Православной Церкви, самые «либеральные» же из партий попытались занять позицию осуждения данного шага властей не поддержав напрямую действия церкви. Данная ситуация позволила правящей элите еще раз напомнить западным партнерам о том, что именно они являются безальтернативной либеральной силой, способной взять на себя ответственность за демократические реформы, гарантировать защиту меньшинств, а соответственно поддерживать стабильность в стране и попыталась более или менее результативно провести своего рода люстрацию в рядах оппозиционных политических субъектов. Укрепление своего имиджа в качестве единственного гаранта защиты прав меньшинств и межэтнической стабильности в стране стало не маловажным приобретением для властей Грузии. Этнические меньшинства, хорошо помнящие, как начинались конфликты в Абхазии и Южной Осетии и к чему они привели оказались в шоковом положении. Бесспорно, после описанных событий, авторитет правящей элиты в регионах населенных меньшинствами возрос, не менее важно отметить, что вместе с этим власти легитимизировали также в предвыборный период определенный фон, согласно которому никого не должно удивлять то, что электорат из меньшинств может показать невиданную активность и оказать поддержку правящему Национальному Движению в процентном отношении близком к максимально возможному. Другое дело, что будет происходить на самом деле, предугадать на этом фоне представляется крайне сложным. В сложившейся ситуации очень важным будет роль грузинских неправительственных и международных организаций наблюдающих за выборами , также как и активность самих политических оппонентов участвующих в приближающихся Парламетских выборах в октябре 2012 года.

Израиль, еврейское лобби и Грузинские власти

Интерес грузинских властей к еврейскому капиталу сложно переоценить. С 2003 года власти пытаются укрепить отношения с еврейском лобби в Америке, но очевидно, что пока с переменными успехами. Обеспечение заинтересованности и поддержки Израиля с еврейским лобби могло бы принести немалую выгоду как для страны, так и самих грузинских властей в экономическом и соответственно политическом плане. В политически разнополярном еврейскрм мире существует по всей видимости как минимум два видения будущего Южно-кавказского региона, один из которых заключается в очертании границ сферы влияния России на Южном Кавкакзе по границе бывшего СССР. Одно из условий - заручится российской поддержкой по вопросам Ирана. Очевидно, что грузинское руководство, пришедшее во власть после революции роз в 2003 году, активно препятствовало подобному видению. Формулой противодействия данному подходу заключалась в том чтобы купить гарантию стабильности от военных провокаций северного соседа путем привлечения в страну инвестиций, в том числе и еврейских на льготных основах. Как видно, основными пакетами предлагаемыми властями Грузии по реализации данной программы стали: продажа по льготным ценам земель, реализация совместных проектов в разных сферах, покупка Грузией не самого дешевого на мировом рынке израильского оружия , сотрудничество по вопросам Ирана, участие в международных углеводородных проектах и многое другое. Часть из них была успешно реализована до грузино-российской войны 2008 года. Два бывших грузинских министра еврейского происхождения, Кезерашвили и Якобашвили вероятно служили основными провайдерами этого пакета. Назначение же впоследствии Якобашвили послом Грузии в Соединенных Штатах Америки могло быть продиктовано также и необходимостью активизации работы с еврейским лобби в Америке, часть из которого по мнению экспертов разделяет упомянутый подход разграничения геополитической ответственности.
От того насколько успешным будет реализация пакета грузинских предложений по отношению к “еврейскому капиталу” зависит степень вовлеченности Израиля и еврейского лобби в развитие ситуации в Грузии.

Иран и Грузия

Иран, как региональная держава, обозначающая свое присутствие на Южном Кавказе сумел за последние годы обзавестись рядом рычагов в двух странах региона – Армении и Азербайджане. Грузия, до сих пор оставалась государством, которое строго ограничивала распространение интересов влияния регионального соседа на своей территории. Позиция официального Тбилиси не предполагала серьезных политических контактов со страной с далеко идущими геополитическими амбициями, которую называют источником ближневосточной региональной нестабильности. Ограничения на реализацию прагматичной реальной политики в Грузии Иран обошел проведением линии религиозно-идеологических подходов. Задача минимум, как видно была выполнена, Иран сумел популяризировать значимочть религии в процессе идентификации для большой части шиитского мусульманского меньшинства, компактно проживающего на востоке Грузии и соответственно создать почву для своего влияния и проведения интересов. Амбиции Ирана играть на грузинском экономическом и соответственно политическом поле можно обусловить следующими причинами:
-Грузия служит буферной зоной между региональным политическим конкурентом Ирана – Турцией и Северокавказскими республикам России, большинство населения в которых составляют мусульмане суниты.
- Растущее влияния Израиля и еврейского капитала
- Стремленеие Грузии интегрироваться в НАТО и тесное сотрудничество с оппонентами Ирана по Ближневосточному Региону
Даже одной из некоторых приведенных причин достаточно, чтобы предположить, что Иран ориентирован повышать уровень своей вовлеченности на процессы в Грузии. Задача минимум может заключаться в нейтрализации территории, которая теоретически может служить плацдармом для проведения враждебных действий против иранского правящего режима. Уместно было бы отметить, что в интересах властей Ирана предпринимать усилия по создание ситуации при которой в дальнейшем станет возможным оторвать Грузию из под влияния западных союзников и замкнуть цепь с Черным морем и Россией. Иран продолжает усиленно искать рычаги воздействия на ситуацию в Грузии через поддержку или инициирование различных процессов, таких каким например может стать межэтнические или межрелигиозные отношения. Использование инструментов может быть разнообразным, хотя очевидно, что религиозные и этнические меньшинства будут иметь свою немаловажную роль в этом. Управление конфликтом на одном из полей сражения определенно может дать дополнительные козыри во всем процессе. Другой немаловажной темой интересов в грузино-иранских взаимоотношениях является и поиск новых доноров грузинской стороной. Очевидно, что уровень вложений еврейского капитала в страну упал на порядок с 2008 года. С арабами как потенциальными донорами также не получилось, практически все грузино-арабские инвестиционные проекты "ушли" вместе с эмоциональной связью между грузинсими властями и прежними хозяевами белого дома. Европейские государства из-за кризиса более не могут поддерживать финансирование Грузии на прежнем уровне. Соединенные Штаты для продолжения и увеличения финансирования ужесточили требования для грузинских властей, смысл которых заключается в обеспечении проведения прозрачных и справедливых парламетских выборов в Октябре 2012 года. Круг потенциальных доноров сузился. В подобных условиях создалась ситуация наиболее удобная для вовлечения в игру Ирана. С одной стороны грузинское государство стоит перед лицом финансового кризиса, с другой же есть богатый сосед по региону, который не прочь заменить финансовое присутствие израильского и западного капитала на свое. Так или иначе, но с 2010 года грузино-иранские отношения перешли на качественно новый уровень: стороны ввели безвизовый режим по отношению друг к другу, в Батуми открылось иранское консульство, в несколько раз увеличилось колличество иранских туристов в Грузию, открылись прямые авиаперелеты Тбилиси-Тегеран. Заметно активизировалось посольство Ирана в Грузии, которое приоткрыло свои двери и начало проводить различные мероприятия, такие как встречи сос тудентами, приемы и др,- направленные на позиционирование своих взглядов на политические процессы в мире,
Однако предположение по поиску альтернативного Донора не является единственным и хочется верить не самым значимым в для Грузинских властей причиной интенсификации отношений с Ираном. Хотя, при подобном раскладе возможность заведения механизма альтернативного финансирование может заслуживать непоследний интерес, упомянутый сценарий сопряжен с чрезвычайно высокими рисками для многих геополитических групп интересов и соответственно маловероятен.Грузинские власти, хорошо осознают, что их необходимость как партнера стран Западна не в малой степени зависит от степени важности функций, которые они исполняют. Грузия удачно себя реализовывает как партнер западной коалиции по Афганистану и Ираку. С целью укрепления своей значимомти, власти Грузии находятся в постоянном поиске других возможных функций на международной арене. Одной из них вполне возможно может стать предоставление площадки для неформальных переговоров Западных партнеров с Ираном. В то же время политика официального Тбилиси остается двойственной по отношению к Ирану, стремление Грузии интегрироваться в НАТО, развитие военных отношений с США и Израилем дают возможность небезосновательно предположить что Грузия может предложить использование своей территории для реализации возможных военных планов Союзников по отношению к Ирану.

Грузия, Внутреполитические факторы
Выборы, политические субьекты и меньшинства

Допустимо предположить, что внутриполитические факторы в Грузии, также могут служить дополнительными стимулами для развития грузино-иранских отношений. На фоне возможного начала конфликта в Иране, для того чтобы власти могли бы принимать решения связанные с большим риском, более чем желательно иметь доверие и поддержку со стороны населения, другими словами быть избранными на честных и справедливых выборах. Альтернативным вариантом, менее надежным, может быть жесткий контроль всех сфер внутриполитичесой жизни государства и общества. Молодые грузинские реформаторы пришедшие во власть в результате Революции Роз в 2003 году сумели кардинально изменить ситуацию в стране, перевести Грузию из режима несостоявшегося государства 90-х в режим молодой демократии, делающей большие успехи в становлении государственных институций и реформ. Однако реформы, даже успешно проведенные за столь короткий период как 10 лет имеют очень важный "недостаток" для тех кто их проводит. Как правило, они не способствуют увеличению популярности власти внутри страны, так как часто, в краткосрочной переспективе, негативно отражаются на социальном положении граждан. Соответственно, при проведении справедливых выборов шанс удержать столько власти "сколько можно унести" не велик. Понимая это власти начали создавать противовесы как внутри страны так и снаружи. Меры, направленные на ослабление политических оппонентов, ограничение свободы слова, ущемление прав человека и другое привели к ослаблению гражданского сектора и политических носителей альтернативного мнения - оппозиции и соответственно к некоторому, относительному укреплению позиций правящего Национального Движения. В то же время подобные методы вызвали проблемы с Западными партнерами. Последние несколько лет, западные партнеры неоднократно давали понять властям Грузии о необходимости новых импульсов для закрепления успеха демократических процессов в Грузии, что другими словами значит провести справедливые выборы результаты которых могут заставить существующую политическую элиту подвинуться или уступить власть. Не стоит полностью исключать, что часть правящей политической элиты может рассматривать все варианты удержания власти. Если по каким-либо причинам не удастся выполнить заказ "на демократию" который есть у населения и западных партнеров делающих инвестиции в укрепление государственности Грузии, то естественно, что политическая, а значит и финансовая поддержка правящего политического класса может ослабеть, что значит встать перед риском "расшатывания стула" и соответственно потери власти, со всеми вытекающими отсюда последствиями для последних.

Скорее всего власти постараются выполнить задачу максимум, котороя обеспечит проведение парламентских выборов не переходящих за черту полусправедливых. Выполнения заказа западных партнеров-доноров провести справедливые выборы увязывается ими с переспективой дальнейшей политической и финансовой поддержки Грузии. В подобном раскладе, публикуемые официальные итоги выборов по регионам компактно населенных этническими меньшинствами Грузии (Самцхе-Джавахети –армяне, Квемо-Картли-азербайджанцы) традиционно приносящих в копилку правящих элит 15-17 процентов голосов от общего числа избирателей по стране, вероятно будут решающим.
Что же позволяет властям стабильно фиксировать столь высокие цифры? Прежде всего “железная логика” проводимой политики жесткого контроля в местах компактного проживания меньшинств. Подобная политика держит местные гражданские общества в состоянии “зажатой пружины”, при котором крайне затрулнительно результативное вмешательство альтернативных внутреполитических субьектов и внешнеполитических игроков. Под внешнеполитическими игроками власти однозначно анонсируют Россию и другие соседние государства по региону. Максимально ограничивая их влияние на процессы в Самцхе-Джавахети и Квемо-Картли официальный Тбилиси , тем самым , создает дополнительные гарантии государственной безопасности , что важно для осуществления функций стабильного партнера в международных проектах. В результате, на эти регионы всегда действует определенная скидка, даже политические субьекты - конкуренты правящего Национального движения , часто оценивают сквозь пальцы те методы, которыми правящяя сила фиксирует в результатах выборов подавляющую поддержку местного электората. Международное сообщество же принимает аргумент, что в ситуации, в которой находится гражданское общество в регионах Самцхе-Джавахети и Квемо-Картли проведение выборов на той же планке как в местах с политически более грамотным активным электоратом, таких как например столица Грузии - Тбилиси представляется крайне затруднительным.
С другой же стороны, пользуясь ситуацией , происходит ограничение доступа к упомянутым территориям и для внутренних политических акторов-оппозиции.
Власти Грузии, определенно используют аргументы жесткого контроля всех процессов на упомянутых территориях для того чтоб не допустить там активности политических оппонентов, сделать подобную активность крайне дорогостоящей для оппозиции (максимум затрат, минимум дивидентов), а также заставить наиболее “сознательных” из них платить цену по формуле “Власти обеспечивают безопасность и целосность государства жестким контролем регионов меньшинств – оппозиция не пытается взломать эту систему путем проталкивание демократических ценностей таких как плюрализм, защита прав человека и уважения основных свобод”. Кроме политических субьектов под данный “пресс” попадают и праозащитные организации, которые по своей сути являются проводниками демократических ценностей. Распространение их деятельности на эти территории крайне затруднительно со одной стороны из-за отсутствия адекватных средств позволяющих проводить правозащитную деятельность непосредственно на местах, с другой же жестким противодействием по отношению к реализации правозащитной деятельности со стороны властей. Результатом проводимой политки стало создание такой реальности, при которой развитие гражданского общества в регионах компактного проживания меньшинств стало трудновыполнимой задачей.
Другая опасность, которую содержит политка жесткого контроля заключается в самих субьектах посредством которых осуществляется контроль. Это прежде всего местные кланы, колличество которых в последние годы не только увеличилось (больше групп интересов, больше борьбы за власть, больше противоречий, легче контролировать), но и произошло усиление последних. Не смотря на видимость контроля властями (МВД) местных кланов, последние сохраняют частичную зависимость от разных внешнеполитических сил (Россия, Армения, Азербайджан, Турция, Иран). и находящихся на их орбите групп. В конечном счете, лидеры кланов не отличаются патриотизмом по отношению к своему государству, основной интерес ориентирован на получения финансовых дивидентов от политического участия. Прогосударственные ориентиры их деятельности всецело исходят от провластной лояльности большинства из них. Риск, же связанный с уровнем устойчивости кланов в режиме лояльности к властям и соответственно к государству высок, из-за неустойчивости ценностных стимулов. Немаловажным обстоятельством способным повлиять на процессы в регионах меньшинств является отсутствие стабильного противовеса – развитого гражданского общества с грамотными лидерами,заинтересованными развитием и укреплением государства и соответственно регионов их проживания. Система выстроенных ценностей в результате нескоьких лет политики жесткого контроля минимизировало участие и соответственно роль самих граждан в процессах как местного так и государственного уровней. Вместе с тем произошло разочарование фундаментальными ценностями, необходимыми для построения демократического, устойчивого гражданского общества.

Грузия , Турция и мусульманское меньшинство

Ислам является одной из традиционных для Грузии религий. Около 8 процентов верующих в стране являются мусульманами, причем Жители восточной части Грузии-азербайджанцы в большинстве своем шииты (историческое влияние Ирана), на Западе же в регионе Аджария живут этнические грузины, которые (цифры) проповедуют суннизм (историческое влияние соседней Турции.
Со времен восстановления независимости Грузией, Турция является одним из главных экономических партнеров страны. В условиях отсутствия торговых отношений с северным соседом - Россией, позиции Турции все более укрепляются. Интерес этой региональной державы по отношению к Грузии огромен, с одной стороны Грузия является наиболее удобным транзитом углеводорода с Азербайджана и Средней Азии, с другой же буферной зоной с Россией и в тоже время территорией через которую можно поддерживать на переспективу контакт с Северно-Кавказскими субьектами Российской федерации. В то же время политика Турции по Грузии выстроена так, что ей до сих пор удавалось избежать конфронтации с Северным оппонентом по региону, успешно уступив это место своим западным партнерам по коалиции НАТО. Вероятно, что подобная политика не может быть долгосрочной, когда в регионе есть еще 3 геополитичесих групп интересов и есть необходимость думать об укреплении своих позиций. В качестве одного из подобных рычагов вырисовывается мусульманская община Грузиии, причем если в случае с сунитским населением Турция активно задействовала религиозно-идеологические методы, то в случае с азербайджанцами-шиитами аппелирование идет к общности этнических корней. Оба направления дают свои плоды, по сравнению с концом прошлого столетия Анкара добилась значительного прогресса, В Аджарии в несколько раз возросло поддерживаемых Турцией религиозно-учебных заведений и мечетей, В Восточной же Грузии, население , которое до сих пор в культурологическом аспекте идентифицировала себя с соседним Азербайджаном все чаще распространяет эту идентификацию и на Турцию.