Альберт Налбандян: «Литературная Армения» – может быть, последняя из могикан

19 января 2024 года председатель Организации ДИАЛОГ Юрий Навоян и главный редактор журнала «Литературная Армения» Альберт Налбандян заключили соглашение о всеобъемлющем сотрудничестве в культурно-просветительской и издательской сферах. В рамках этого сотрудничества уже вышли в свет три выпуска издания.  

В интервью информационно-аналитическому порталу Dialogorg.ru Альберт Налбандян коснулся борьбы за выживание единственного русскоязычного литературно-художественного и общественно-политического журнала в Армении, нынешнего состояния «Литературной Армении», переводческого искусства, значения популяризации армянской культуры и так далее

Штрихи к портрету

– Здравствуйте, Альберт Мамиконович. Готовясь к интервью, я нашла о вас довольно много информации в интернете. Тем не менее, у меня осталось достаточно много вопросов, ответы на которые я надеюсь получить в нашей беседе. Наше интервью будет состоять из двух частей, одна из которых будет посвящена вам, вторая – журналу «Литературная Армения», которому вы посвятили 37 лет своей жизни.

- Я работал в журнале и до 1987 года на должности заведующего отделом

–Давайте начнем тогда с вашей биографии. Мне бы хотелось, чтобы вы сами обозначили основные вехи своего жизненного пути.

– Я родился во Владикавказе, и первая половина жизни была довольно бурной: у меня вышел первый сборник стихов, я работал на телевидении. Потом судьба забросила меня в Донбасс, где я пять лет отработал в газете ответственным секретарем. С 1973 года началась моя ереванская эра. Я работал в нашем государственном книжном издательстве - заведовал литературой на русском языке. Мы переводили лучшие произведения армянской прозы, поэзии, эссеистики. публицистики и издавали их на русском языке большими тиражами, которые расходились по всему Советскому Союзу. С 1987 года я являюсь главным редактором «Литературной Армении». Благополучное существование издания продлилось всего четыре года – с 1991 года мы лишились финансирования и пустились в свободное плавание без руля и без ветрил. 

– Мы об этом с вами обязательно поговорим, но позже. А сейчас мне бы хотелось побольше узнать о вас как о человеке и творческой личности. Вы упомянули свой первый сборник стихов. Он называется «Вполголоса», верно?

– Да, совершенно верно.

Поэт или графоман?

– Для меня поэзия сродни квантовой механике. Ни в одном, ни в другом я ничего не смыслю. Скажите, как это работает, как человек ощущает в себе острую потребность выражать свои мысли в стихотворной форме?

– Мне очень трудно ответить на этот вопрос. Меня с детства привлекали тексты, написанные в столбик: рифмованные, ритмизованные. Я и печататься начал, когда учился в седьмом классе. А в девятом классе печатался довольно много и участвовал в съезде молодых писателей Северной Осетии. Так что был избалован вниманием. Но слава Богу, такая ранняя слава меня не испортила, а только закалила. В 1963 году вышел первый сборник стихов, который был очень тепло принят, и был уже запланирован выпуск второго сборника в североосетинском книжном издательстве. Хорошо, что я к этому времени уже повзрослел: очень строго перечитав свою книгу, отказался от издания второй. В 1969 году вышел переводной сборник грузинского поэта, который тоже получил очень хорошие отзывы. В 1977 году я уехал в Москву, где на протяжении двух лет был слушателем Высших литературных курсов при Союзе писателей СССР. Там у меня сложились очень тесные и хорошие отношения с рядом издательств, в первую очередь с издательством «Советский писатель», где у меня впоследствии вышло много переводных книг с армянского, латышского, узбекского языков. 

– Вы владеете латышским и узбекским? 

– Нет, я переводил их по подстрочнику и в тесном содействии с авторами. Когда вышла книга латышского поэта Арманда Мелналксниса в «Советском писателе», я написал на титуле: авторизованный перевод с латышского Альберта Налбандяна. Авторизованный - значит, прочитанный и одобренный автором. 

– Я так и не поняла, как именно вы ощутили в себе потребность писать стихи? Вы сказали, вас манила красота и мелодика рифмы. Этого достаточно для начала творческого пути?

– Есть в этом что-то волшебно-притягательное. В ритмической прозе, в рифмованном стихотворении. И мне очень хотелось писать так же красиво, как настоящие поэты.

– Скажите, как отличить графоманию или рифмоплётство от поэзии? Существует ли какой-то уникальный рецепт для этого?

– Это очень хороший вопрос. Рецептов нет, к сожалению. Здесь очень важна роль самих читателей. Знаете, Маршак как-то сказал: талантливое произведение нуждается в талантливом читателе. Один преподаватель во Владикавказе, с которым я дружил, сказал фразу, запомнившуюся мне на всю жизнь: «Обилие поэтов, говорит о невежестве общества». Что это значит? Это значит, что общество не способно отличить поэзию от рифмоплётства, от графомании. Понимаете? Поэтов очень мало, а пишущих стихи - огромное количество. Как отличить одно от другого? Чтением лучших поэтических произведений. Это вырабатывает чувство слова, чувство языка, оттачивает вкус читателя. Других рецептов я просто не знаю.

Про Донбасс

– Одним из этапов вашей творческой биографии был переезд в Донбасс, конкретно в Макеевку, да? Вам там обещали квартиру…

– Вы удивляете меня, вы почти все обо мне знаете, мне нечего добавить. Да, у меня не было квартиры, но жить и работать я хотел в Ереване, поскольку ощущал себя редактором и переводчиком. Мне всегда не нравилось, как переводили армянских поэтов в частности на русский язык. Я много говорил и писал об этом. То, что я успел сделать, меня не очень удовлетворяет, но кое-что из классической армянской поэзии я перевёл. Сейчас готовлю своего рода итоговую книгу, в которую войдут мои лучшие переводы из армянской классической и современной поэзии. В книге будет два раздела: переводы с армянского и переводы с других языков.

– Испытываете ли вы какие-либо эмоции в связи с нынешними событиями в Донбассе?

– Я прожил в Донбассе пять лет. И то, что людям известно понаслышке, я видел своими глазами. То, что происходит там сейчас, - страшно, неописуемо и непредставимо. 

Перфекционизм и увлечени

– Тема довольно болезненная, поэтому предлагаю ограничиться тем, что вы сказали. В продолжение нашего разговора хотела бы вот о чем спросить: вас позиционируют как человека, с которым никто не сможет сравниться в знании классической и современной мировой литературы, особенно поэзии. Вы с этим согласны или готовы поспорить? 

– Нет, конечно, не согласен, потому что несмотря на довольно большую библиотеку и опыт знакомства и постижения мировой поэзии, я ловлю себя на том, что невозможно объять необъятное, да ведь и мировая поэзия – вовсе не нечто застывшее, завершенное, постоянно появляются новые имена, новые произведения и, увы, за всем не уследишь, хотя очень хотелось бы…

– Вы, вероятно, перфекционист, постоянно стремящийся к совершенству. 

– Без этого невозможно

– Ваши увлечения: их два – шахматы и чтение детективов

– В шахматы я играл в различных более-менее серьезных турнирах. Вы знаете, шахматы мне помогли. Шахматы - это очень хорошая наука. Им посвящены целые книги чемпионов мира и просто шахматных журналистов. Как они связаны с переводом? Перевод – сложнейшая вещь, особенно поэтический перевод. Он сравним с шахматным этюдом, с шахматной задачей. Вот надо поставить мат в три хода. Вы можете найти мат в пять ходов, в семь ходов, в четыре хода, но это не будет решением задачи. Нужен именно мат в три хода - это мысль автора. Вот форма, вот размер строк - надо уложиться и выразить все так, чтобы это стало поэзией, а не просто втиснутыми в строку словами. Это очень сложный процесс. И когда решаешь такую поэтическую задачу – это приносит большое удовлетворение. 

– В июне 2022 года в Москве проходили дни культуры Армении, в рамках которых Национальный филармонический оркестр и заслуженный артист РФ, пианист Александр Гиндин исполняли «Героическую балладу» Арно Бабаджаняна. Председатель Организации ДИАЛОГ Юрий Навоян пригласил меня на это мероприятие. Надо сказать, что от классической музыки я примерно так же далека, как от поэзии, но на концерт все-же пошла. Это был шок и потрясение. В своем интервью с маэстро Гиндиным я поинтересовалась: влияет ли исполнение музыканта на тот замысел, который заложил автор произведения. Он сказал, что передача смыслов автора является для исполнителя сложнейшей задачей. Я вижу здесь прямую аналогию с тем, что вы сказали о поэтических переводах.

– Совершенно верно.

– Прежде, чем мы перейдем непосредственно к журналу «Литературная Армения», позвольте задать вам еще один вопрос: какие качества вы цените в людях, а какие совершенно неприемлемы?

– Я считаю главным качеством человека доброту. И умение быть полезным. Человек не должен быть злым. Доброта, стремление больше знать, стремление делать все на самом высоком уровне – это ценно. У меня вызывают восхищение люди, которые что-то умеют делать. Помните, у Евтушенко есть такие строки:

Требую с грузчика, с доктора,

С того, кто мне шьёт пальто, —

Всё надо делать здорово,

Это не важно что!

Ничто не должно быть посредственно —

От зданий и до галош.

Посредственность неестественна,

Как неестественна ложь.

Человек, что бы он ни делал – должен делать на очень высоком уровне. Иначе просто нельзя. 

– Но это скорее утопическое желание, потому что добиться от каждого человека того, о чем говорит Евтушенко, невозможно. 

– Добиться невозможно, согласен, но стремиться к этому необходимо.

Личные взаимоотношения работе не помеха

– В одной из публикаций в интернете я прочитала, что у вас очень непростой характер: если отношения с кем-то не заладились – это очень надолго. Это так?

- Не совсем. Закостенелости во мне нет. Если человек поступил неправильно – это не приговор, он может сделать какие-то выводы и исправиться. Я отношусь к этому с пониманием. А ставить на человека какое-то клеймо, что вот неисправимый и все такое – это неправильно. 

– То есть, вы вполне гибкий и, если что-то не заладилось – всегда готовы дать второй шанс.

– Да, я считаю, что так и должно быть.  

– Спасибо. Перейдем теперь к вашему любимому детищу – «Литературной Армении». И переход этот связан с предыдущим вопросом. Ваше личное отношение к автору влияет на то, будет опубликована его работа, или нет?

– Не влияет. Да, я многие вещи напечатал именно потому, что они достойны печати. Хотя к их авторам отношусь по-разному. 

Книжный формат журнала

– У меня в руках сейчас свежий номер журнала «Литературная Армения», который мне любезно подарил Юрий Навоян. Меня чрезвычайно удивил формат журнала – он выглядит как обыкновенная книжка. Скажите, он так выглядел всегда или его нынешний формат связан с финансовыми сложностями?

– Он с самого начала был невелик по объему. С самого первого номера, который вышел в декабре 58-го года. Все журналы, которые выходили в республиках – в Средней Азии, Украине, Прибалтике, на Кавказе – были примерно одного объема. Толстыми журналами были только московские: «Новый мир», «Дружба народов», «Звезда», «Октябрь», «Иностранная литература». Республиканские журналы выходили ежемесячно, а сейчас и вовсе не выходят. «Литературная Армения» – может быть, последняя из могикан, и выходим мы теперь ежеквартально.

Мучительная борьба за выживание

– О самом болезненном для вас вопросе – финансировании. Вы сказали в первой части нашего интервью, что всего три года блаженствовали в этом плане. Что произошло потом? Как удавалось оставаться на плаву и от этого плавно перейдем к тому, как сейчас вы выживаете? 

– Нас прекратили финансировать с октября1991 года, то есть последний квартал мы кое-как завершили, объединив одиннадцатый и двенадцатый номера. С 1992 года началось наше хождение по мукам. Мы кое-как просто спасали журнал. Просто спасали. В 1992 и в 1993 годах выпустили всего по два номера. Потом перешли на ежеквартальное издание. Этот режим у нас остается до сих пор. Четыре номера в год. 

– «Хождение по мукам». Вы имеете в виду, наверное, персональное обращение к каким-то состоятельным людям с просьбой о финансовой поддержке. Нет?

         – Да, да, да. Из двадцати-тридцати богатых людей один или два могли что-то пообещать, но потом или не выполнить совсем, или выполнить частично. Второй раз обращаться к этим людям не имело никакого смысла.

– Вы сами ходили к ним? 

– Я не ходил к ним, я письменно обращался к ним, или через других людей, которые хорошо их знали и помогали мне в этом вопросе. Следует упомянуть члена Союза писателей Армении Александра Бордова, который на разных этапах способствовал изданию журнала.  

– Я бы хотела подробнее остановиться на тех сложностях, которые вам приходилось преодолевать на протяжении трех десятилетий. Моральная сторона вопроса интересна: насколько унизительны такого рода просьбы лично для вас?

– Это очень унизительно. Это так унизительно, как будто ты просишь какую-то милостыню. Ведь ты не для себя просишь. Ведь это же национальная культура. Что такое культура? Это нравственная основа жизни людей, любого общества, любого народа, любого человека. И когда ты просишь на то, на что должно даваться по умолчанию, – вы не представляете, как это тяжело.

– Армяне – древнейшая нация со своими культурными традициями, неотъемлемой частью которых является меценатство и благотворительность. Как вышло, что состоятельные армяне перестали чувствовать в себе потребность приходить на помощь? Ведь речь идет не просто о помощи человеку, а о спасении культурного наследия. У вас есть ответ на этот вопрос? 

– Нет у меня ответа на этот вопрос. Возможно, деньги попадают не к тем людям, понимаете? Очень редко случалось так, что деньги нам давали осознанно, как вы сказали, во спасение культурного наследия и понимания важности содеянного. А в основном, это выглядело так: возьмите и отвяжитесь!

Союз с ДИАЛОГом 

– Поговорим о дне сегодняшнем – когда вы начали сотрудничать с Организацией ДИАЛОГ? 

– Мы начали сотрудничество в январе 2024 года и уже в первом выпуске «Литературной Армении» этого года стоит логотип ДИАЛОГа. Что я могу сказать по этому поводу? Мы только начали и планировать какие-то большие вещи рано. Но сказать могу уже сейчас: люди, не жалеющие на культуру никаких средств, обладают государственным мышлением. Это государственные деятели. И я вижу в лице руководителя ДИАЛОГа Юрия Навояна именно такого человека. Он делает это как-то, знаете, незаметно – никаких с его стороны пожеланий или требований. Значит, ценит то, что мы делаем. И за это ему наша великая благодарность. Что будет дальше и как оно будет – гадать не стану, да это и не важно. Важно то, что журнал выходит, и это очень хорошо. 

– Ваши договоренности с Организацией ДИАЛОГ носят устный или письменный характер?

– Мы заключили договор о сотрудничестве на 2024 год.

– Какой тираж, география и способ распространения журнала? 

– Тираж журнала – пятьсот экземпляров. Это сейчас. Раньше, во времена Советского Союза тираж составлял десять тысяч экземпляров. Из них всего пятьсот оставалось в Армении, остальные девять с половиной тысяч распространялись за пределами республики.

– Грустная математика получается. Пятьсот экземпляров, которые оставались в Армении и составляли пять процентов от общего тиража, превратились в сто… 

Журнал продолжает жить – и это главное

– Это так, вместе с тем – мы продолжаем жить, и это главное! Журнал связан тысячами нитей с нашими авторами, читателями и подписчиками. Мы получаем звонки и письма с отзывами со всех континентов. А это значит, что журнал по-прежнему интересен и пользуется определенным авторитетом. Это поддерживает нас в нашем стремлении сохранить журнал

– Я заглядывала на ваш сайт и у меня сложилось впечатление, что он скорее мертв, чем жив. Я ошиблась? 

– Вы правы. Сайт, к сожалению, временно не работает. Это вот наше слабое место. Если в этом году нам удастся наладить работу сайта, будет замечательно. 

Что касается распространения – мы отправляем журнал и нашим авторам, и нашим подписчикам в Армении, и за рубеж – в Германию, во Францию и другие европейские страны. 

– Но ведь почтовые расходы обходятся не дешево…

– Мы стараемся обходиться без них. Отправляем журналы с оказией.

Важность популяризации армянской прозы и поэзии 

– Если я вас верно поняла, то сейчас финансовая ситуация с изданием журнала стабилизировалась, и в текущем году вы можете позволить себе не тратить энергию на поиски средств к существованию, а полностью посвятить себя творчеству и развитию. В этой связи у меня возникает следующий вопрос: почему для вас лично так важна популяризация армянской прозы и поэзии в русскоязычной среде?

– Вы знаете, у нас был такой замечательный дипломат Арман Навасардян. Он посвятил ответу на этот вопрос несколько статей. Он говорил так: «Высокое искусство страны и народа – одно из лучших средств защиты государства и его интересов. Это аксиома». То есть, чем больше знают тебя, твоё искусство, твою культуру – тем выше авторитет твоей страны, тем ты защищённее. И вообще, если у тебя есть чем поделиться, обязательно поделись. 

Недооцененный труд переводчика

– Почему я так внимателен к работе переводчиков? Вы знаете, хороших переводчиков очень мало – это редкая профессия. Переводчик – это Протей, который постоянно может менять обличие. Это человек-оркестр, который играет на всех инструментах. Талант переводчика – это такая редкость. Хороших переводчиков меньше, чем хороших писателей, потому что переводить – это трудное, благородное, и в то же время неблагодарное дело. Ну кто смотрит на фамилию переводчика замечательного произведения, к примеру, Франсуазы Саган? А ведь именно он сделал ее труд доступным тебе.   

Переводчики – доноры нашей культуры. Они отдают свои знания, свой опыт, свое мастерство тому, чтобы сделать лучшее чужое твоим, а лучшее твое – достоянием других. Надо преклоняться перед ними. Вот это заставляет меня быть таким внимательным к их работе. И, конечно, журнал «Литературная Армения» жил и жив до сих пор благодаря переводчикам. 

– Вы говорите, переводчиков надо ценить. А как вы себе это представляете на практике, в повседневной жизни? 

– Во-первых, достойно оплачивать их труд.  

– Кто это должен делать? 

– Ну, это должны делать мы. Это лично я должен делать. Раз уж я взялся редактировать журнал, я обязан ценить переводческий труд. У меня последние пять лет это не получается. Следовательно, мы паразитируем на том, что нас уважают и за счет своего доброго расположения делают для нас эту работу бесплатно.

Но журнал создают не только переводчики. Чрезвычайно важна роль редакторов. И они у нас есть. Жанна Шахназарян, Ирина Маркарян, Сергей Мурадян – вот и весь наш творческий коллектив. Но он способен решать сложные задачи – и не раз это доказывал.         

От добра добра не ищут 

– Как Вы считаете, может ли эта публикация сподвигнуть кого-либо из состоятельных армян оказать осознанную поддержку журналу? Чтобы у вас, наконец, появилась возможность оплачивать труд переводчиков? Или надеяться на такой исход – большая наивность? 

– Я даже и не предполагаю такое. Вы знаете, Елена, мы за тридцать с лишним лет напечатали много прекрасных произведений. И люди их читали, и говорили какие-то хорошие слова. Но это никак не повлияло на наше финансовое положение. Никто нам ничего не пожертвовал. Это очень печально. 

о сейчас есть Организация ДИАЛОГ, есть команда, где люди понимают, что мы делаем что-то полезное. Как говорят в народе: от добра добра не ищут. 

– Альберт Мамиконович, спасибо вам за нашу содержательную беседу. Желаю вам лично, всей редакции журнала, его авторам, переводчикам, подписчикам всех жизненных благ! Пусть ваш дальнейший творческий путь будет светлым и радостным!

– Спасибо, Елена. 

Беседу вела Елена Хрусталева